Неточные совпадения
В трактире всегда сидели свои люди, знали это, и никто не обижался. Но едва не случилась с ним беда. Это было уже у Тестова, куда он перешел от Турина. В зал пришел переведенный в Москву на должность начальника жандармского управления генерал Слезкин. Он с
компанией занял стол и заказывал закуску. Получив приказ, половой
пошел за кушаньем, а вслед ему Слезкин крикнул командирским голосом...
Работая в «Русских ведомостях», я часто встречался с Глебом Ивановичем. Не раз просиживали мы с ним подолгу и в
компании и вдвоем, обедывали и вечера вместе проводили. Как-то Глеб Иванович обедал у меня, и
за стаканом вина разговор
пошел о трущобах.
И лихачи и «голубчики» знали своих клубных седоков, и седоки знали своих лихачей и «голубчиков» — прямо
шли, садились и ехали. А то вызывались в клуб лихие тройки от Ечкина или от Ухарского и, гремя бубенцами, несли веселые
компании за заставу, вслед
за хором, уехавшим на парных долгушах-линейках.
Мы остались и прожили около полугода под надзором бабушки и теток. Новой «власти» мы как-то сразу не подчинились, и жизнь
пошла кое-как. У меня были превосходные способности, и, совсем перестав учиться, я схватывал предметы на лету, в классе, на переменах и получал отличные отметки. Свободное время мы с братьями отдавали бродяжеству: уходя веселой
компанией за реку, бродили по горам, покрытым орешником, купались под мельничными шлюзами, делали набеги на баштаны и огороды, а домой возвращались позднею ночью.
Все лицо бедной женщины было залито слезами. Она быстро отерла их и
пошла кверху, где, точно падение воды
за стеной, слышались гулкие шаги и смешанные голоса опередившей ее
компании.
— Так я насчет
компании… Может, и ты согласишься.
За этим и
шел к тебе… Верное золото.
Правда, что население давно вело упорную тяжбу с
компанией из-за земли,
посылало жалобы во все щели и дыры административной машины, подавало прошения, засылало ходоков, но
шел год
за годом, а решения на землю не выходило.
— Эхма,
за компанию по крайности набросьте, веселее было идти-с.
Дьякон обиделся и подумал: «Ох, не надо бы мне, кажется, с ним якшаться!» Но как они сейчас вслед
за этим отправились по домам, то и он не отбился от
компании. Семейство почтмейстера, дьякон, Варнава, Термосесов и Бизюкина
шли вместе. Они завели домой почтмейстершу с дочерьми, и здесь, у самого порога комнаты, Ахилла слышал, как почтмейстерша сказала Термосесову...
Вздыхая и не спеша,
за ними
шёл Базунов, Ревякин стремительно подбегал к дамам, приглашая их разделить
компанию, они, жеманясь, отказывались, комната наполнялась оживлённым шумом, смехом, шелестом юбок, звоном стекла, чавканьем и похвалами умелой хозяйке.
Говорили много и, конечно, шепотом, — что он отравлен немцами, что будто в ресторане — не помню в каком — ему
послала отравленный бокал с шампанским какая-то
компания иностранцев, предложившая тост
за его здоровье…
И когда в конце концов предприятие
пошло по десять копеек
за рубль, только тогда стало понятно, что вся эта сволочь действовала по заранее обдуманной системе и получала
за свой подлый образ действий определенное жалованье от другой, более богатой и ловкой
компании.
Княгиня действительно
послала за Елпидифором Мартынычем не столько по болезни своей, сколько по другой причине: в начале нашего рассказа она думала, что князь идеально был влюблен в Елену, и совершенно была уверена, что со временем ему наскучит подобное ухаживание; постоянные же отлучки мужа из дому княгиня объясняла тем, что он в самом деле, может быть, участвует в какой-нибудь
компании и, пожалуй, даже часто бывает у Жиглинских, где они, вероятно, читают вместе с Еленой книги, философствуют о разных возвышенных предметах, но никак не больше того.
Павлин. Одно место у них. Просто срам, сударь! В городе-то стыдятся; так возьмут ружье, будто
за охотой, да на Раззорихе, в трактире и проклажаются. И трактиришко-то самый что ни есть дрянной, уж можете судить, — в деревне, на большой дороге заведение, на вывеске: «Вот он!» написано. Уж так-то не хорошо, что и сказать нельзя. Дня по два там кантуют, ссоры заводят — и что им там
за компания! Барышня уж
послали буфетчика Власа, велели их домой привезти.
Ачмианов тоже скоро простился с
компанией и
пошел вслед
за Надеждой Федоровной, чтобы пригласить ее покататься на лодке. Он подошел к ее дому и посмотрел через палисадник: окна были открыты настежь, огня не было.
Дьякону стало жутко. Он подумал о том, как бы бог не наказал его
за то, что он водит
компанию с неверующими и даже
идет смотреть на их дуэль. Дуэль будет пустяковая, бескровная, смешная, но как бы то ни было, она — зрелище языческое и присутствовать на ней духовному лицу совсем неприлично. Он остановился и подумал: не вернуться ли? Но сильное, беспокойное любопытство взяло верх над сомнениями, и он
пошел дальше.
Дергачев. Ты ужинать
пойдешь, сядешь
за стол с
компанией, а мне на вас глазами хлопать? Ведь я езжу сюда только для тебя, а ты знаешь, как здесь все дорого.
Кисельников. Нет, Погуляев, бери их, береги их; Бог тебя не оставит; а нас гони, гони! Мы вам не
компания, — вы люди честные. У нас есть место, оно по нас. (Тестю.) Ну, бери товар,
пойдем. Вы живите с Богом, как люди живут, а мы на площадь торговать, божиться, душу свою проклинать, мошенничать. Ну, что смотришь! Бери товар!
Пойдем,
пойдем! (Сбирает свой товар.) Прощайте! Талан-доля,
иди за мной… (Уходит.)
— Гм… А я только что проводил туда целую
компанию. Там все собираются у цветочной беседки провожать Н-го. Он едет, вы знаете… у него какая-то беда случилась там, в Одессе… Ваша кузина (он говорил о блондинке) и смеется, и чуть не плачет, все разом, не разберешь ее. Она мне, впрочем, сказала, что вы
за что-то сердиты на Н-го и потому не
пошли его провожать. Конечно, вздор?
Тут из кухни принесли ужин. Дядя
пошел за нами во флигель и
за компанию съел пять творожников и утиное крылышко. Он ел и глядел на нас. Все мы возбуждали в нем восторг и умиление. Какую бы глупость ни сморозил мой незабвенный учитель и что бы ни сделала Татьяна Ивановна, всё находил он милым и восхитительным. Когда после ужина Татьяна Ивановна смиренно села в уголок и принялась
за вязанье, он не отрывал глаз от ее пальчиков и болтал без умолку.
Это пришел
за гнедым проснувшийся кучер Антон; он нечаянно наступил своим сапожищем на
компанию и раздавил ее. Одни мухи улетели обсасывать свою мертвую, обмазанную вареньем, маменьку, да ящерица убежала с оторванным хвостом. Антон взял гнедого
за чуб и повел его из сада, чтобы запрячь в бочку и ехать
за водой, причем приговаривал: «ну,
иди ты, хвостяка!», на что гнедой ответил только шептаньем.
На следующее утро, до восхода солнца, Ашанин в
компании нескольких моряков поднимался на маленькой крепкой лошадке в горы. Небольшая кавалькада предоставила себя во власть проводников, которые
шли, держась
за хвосты лошадей. Впереди ехал мичман Лопатин, так как у него был самый старый и опытный проводник.
Наполнили опять бокалы, и капитан предложил тост
за старшего офицера и всю кают-компанию. Не забыли
послать шампанского и Первушину, стоявшему на вахте.
И, поклонясь честно́й
компании, вон
пошел.
За ним и Лебякин ушел, а потом и все остальные. Остались одни рыбники. Молча поглядывали они друг на друга.
Санитары машут руками и
идут дальше,
за исключением одного только уполномоченного от думы, Плюнина. Этот подает нищему копейку и, словно чего-то испугавшись, быстро крестится и бежит вдогонку
за компанией.
Вскоре после Крымской войны (я не виноват, господа, что у нас все новые истории восходят своими началами к этому времени) я заразился модною тогда ересью,
за которую не раз осуждал себя впоследствии, то есть я бросил довольно удачно начатую казенную службу и
пошел служить в одну из вновь образованных в то время торговых
компаний.
Николай Ильич сам только урывками сидел
за своим столом, перебегая от одной знакомой
компании к другой, такие знакомые ему
компании восседали почти
за всеми столами трактира, а затем, наскоро пообедав,
шел играть на биллиарде. О приглашенных он даже позабывал, зная, что половые знают порядки «петуховского стола».
По дороге заходили
за знакомыми, и к морю
шла всегда большая
компания.
Лелька
шла и в душе хохотала. Ей представилось: вдруг бы кто-нибудь из бывших ее профессоров увидел эту сценку. «Увеселительная прогулка после вечера смычки». Хха-ха! Ничего бы не понял бедный профессор, как можно было променять тишину и прохладу лаборатории на возможность попадать в такую
компанию, как сейчас. Стало ей жаль бедного профессора
за его оторванность от жизни, среди мошек, блошек и морских свинок.
—
Иди,
иди! Снимись
за компанию!
Через месяц Праша пришла звать меня к себе на новоселье. Я
пошел с другим моим литературным товарищем, теперь уже умершим (из всей нашей тогдашней
компании теперь в живых остается только трое: Тимирязев, Всев. Крестовский и я). Праша устроилась хорошо: у нее была одна действительно очень большая комната с плитяным полом, а
за ней еще маленькая комната, в которой у нее стояла ее кровать и деревянная колыбелька писательского сына.
У всех обнаружена краснота, пятна, вздутости, но все лежат на своих постелях в чепцах и ни одна не сбросила с себя ни этого чепца, ни одеяла, точно смерть ни одной из них не стоила ни малейшей муки. Пришло каждой «отложенное ее» — и они
пошли за ангелом смерти целой
компанией «в путь всея земли».